Сможет ли власть избежать повторения катастрофической ошибки прошлого на фоне тяжелого противостояния с Западом?

Ситуация накануне 1917 года в России является как очень серьезным предостережением для власти, так и подсказкой о правильном направлении действий

После вступления Байдена на пост президента США, ситуация вокруг России резко обострилась.

Положительный ответ Байдена на вопрос, считает ли он российского президента убийцей, выглядел как команда для усиления давления на Россию. Одновременно с этим резко обострилась ситуация в Донбассе.

Все надежды на то, что ситуация на Украине будет урегулирована в соответствии с минскими договоренностями и с России снимут санкции, оказались утопичными. На Украине господствует реваншистский подход: силовым путем решить вопрос Донбасса и при возможности забрать Крым. То, что сейчас напряженность вокруг Донбасса немного снизилась, не должно никого вводить в заблуждение. Не исключено, что новое обострение на Донбассе произойдет в канун выборов в Госдуму или после.

Временное снижение напряженности связано только с тем, что противники боятся прямого военного столкновения с Россией. Они ждут момента, когда Россия не сможет применить военную силу из-за усиления внутренней напряженности. У наших «партнеров» было ощущение, что Россия уже сейчас не способна применить силу около своих границ, но ситуация последних недель показала, что это не так. Ясно, что «партнеры» будут ждать столько, сколько нужно.

Более того, не только Украина рассчитывает на ослабление России. Многие страны претендуют на территории России. Достаточно вспомнить и показанную на государственном телевидении Турции карту, где в сферу влияния Турции включены не только Крым и Кавказ, но и весь юг европейской России.

Со стороны японских деятелей (в данном случае, бывшего японского дипломата) можно слышать оговорки, что Япония должна показать способность блокировать проливы между Россией и Южными Курильскими островами, а полностью решить вопрос островов можно будет, когда «национальная мощь» России «снизится как в 1990-е годы».

Давление на Россию в последние месяцы резко усилилось и в области дипломатии. Болгария и Чехия обвиняют Россию во взрывах военных складов. Из многих средних и малых стран Евросоюза высылают российских дипломатов. России угрожают очередными санкциями.

При этом, конечно, посылаются и умиротворяющие сигналы (в виде встречи Путина и Байдена, или разговоров про участие России в «концерте держав»). Но это не должно кого-то смущать. Именно под такие умиротворяющие сигналы Запада пришел к краху СССР.

Причина резкого обострения ситуации вокруг России достаточно ясна – на Западе воспринимают нашу страну как ослабевающую державу, особенно на фоне обострения внутренних противоречий. Причем об этом уже не стесняются говорить даже на высоком уровне. Достаточно привести слова главы британской службы внешней разведки Р. Мура: «Россия – объективно ослабевающая держава, экономически и демографически», «Это место с чрезвычайно ограниченными возможностями». На Западе велик соблазн «додавить» Россию прямо сейчас.

Первая причина, по которой на Западе воспринимают Россию как ослабевающую державу, очевидна. Это та неолиберальная социально-экономическая политика, которая проводится в нашей стране уже на протяжении 30 лет и которая активно поддерживается Западом. Эта политика не только не привела к обещанному в 1991-1992 гг. расцвету, а, наоборот, завела Россию в тупик (а в 90-е гг. чуть не привела Россию к краху).

Российская экономика последние годы «буксует» на месте, отставание от Запада в области промышленности и технологий не сокращается. Доходы граждан с 2014 г. заметно сократились, хотя и так были очень скромными. Медицина и образование оптимизируются. На этом фоне в России проводятся мероприятия, резко усиливающие и без того высокую социальную напряженность – такие как пенсионная реформа. Следствие – люди перестают видеть перспективы развития. Отсюда и огромные проблемы с демографией.

Но есть и вторая причина, еще более серьезная, чем первая. Именно эту причину можно считать основной в крахе Российской империи в 1917 г. на фоне очень тяжелой Первой мировой войны.

Понимание этой причины дает ответ на вопрос, почему именно наша страна оказалась «самым слабым звеном» среди основных воюющих держав (и фактически не была способна продолжать войну уже после февраля 1917 г.). И почему даже Австро-Венгерская империя, которую у нас было принято называть «лоскутной», и Османская, которую называли «больным человеком Европы», смогли продержаться до конца войны. Почему именно Российская империя оказалась «самым больным человеком Европы»?

Для лучшего понимания этого посмотрим сначала на нашу союзницу в войне, Великобританию. Как эта страна могла так успешно вести войну с противником и при этом сохранять внутренний мир?

Великобритания

Для победы в войне Великобритания постоянно наращивала мобилизацию внутренних ресурсов. В 1914 году был принят «Закон о защите королевства», регламентировавший отношения во многих сферах общественной жизни для успешного ведения войны и дававший правительству повышенные полномочия. И это оказалось только началом.

В обычных условиях на случай войн использовалась стратегия «бизнес как обычно», то есть когда на периферии империи могла идти война, а на Британских островах жизнь шла обычным чередом. Однако в случае Первой мировой войны скоро стало понятно, что война будет иметь затяжной характер. Стало понятно, что с равным по силе противником победу одержит та сторона, которая сможет создать крепкий тыл, то есть обеспечит полную концентрацию сил и ресурсов, а также сплотит народ вокруг власти. И власть отреагировала на этот вызов.

В Британии был задействован «режим тотальной войны» (особенно с 1916 года). Роль государства в жизни общества резко выросла, законодательное регулирование стало нарастать, вовлечение всех слоев населения в достижение победы стало максимальным. В либеральном по своей сути государстве практически была внедрена идеология необходимости самопожертвования для достижения общей победы. В управление государством стало привлекаться все большее число талантливых людей, в том числе представителей «левых» сил.

Двумя основными способами призвать простых людей к самопожертвованию стали: 1) укрепление социального мира через побуждение элиты нести повышенную ответственность перед обществом и 2) вовлечение всех наиболее значимых и активных политических сил в управление государством. По сути, единственными условиями в кадровой политике стали: высокие профессиональные качества и патриотизм (чтобы привлекаемое в органы управления лицо не было «пораженцем», то есть не выступало против войны).

В Великобритании заранее предвидели возможную мировую войну. Поэтому и меры по укреплению социального мира там начали предпринимать заранее.

Еще в 1909-1910 гг. благодаря усилиям министра финансов от Либеральной партии (!) Ллойд Джорджа принимается так называемый «народный бюджет». Сам Ллойд Джордж подавал его как «военный бюджет». Причина такого названия нетривиальна: бюджет предполагал «войну с бедностью». Одной из ключевых мер по наполнению бюджета для борьбы с бедностью стало введение прогрессивной шкалы налогов на доходы с максимальной ставкой (на сверхбогатых) до 20%. Параллельно с этим обложению подлежали предметы роскоши.

Во время войны максимальная ставка налога на доходы постоянно росла. К 1918 году, когда Ллойд Джордж был уже премьер-министром, эта ставка составила 52,5% (30% – базовая ставка налога, налог на сверхдоходы – до 22,5%). Дополнительно к этому, во избежание чрезмерного обогащения предпринимателей и повышения цен на товары, был введен налог на дополнительные доходы предприятий (excess profits tax) сначала в размере 50%, а в 1917 г. – 80%.

Кстати, во время второй мировой войны максимальная ставка налога на доходы для сверхбогатых доходила до 99,25%(!). Таким образом, власть подавала сигнал, что обогащение на фоне тяжелой ситуации и внешнего давления недопустимо.

Но одним обложением богатых слоев населения высокими налогами власть Британии не ограничилась. Была развернута активная пропаганда под лозунгом: «Пожертвуй роскошью ради победы. Старая Англия – сначала. Ты – потом» («Sacrifice luxury for victory. Old England first. Self second»). В плакатах под этим лозунгом указывалось, что, например, бутылка шампанского стоит как 100 патронов, коробка сигар – как 400 патронов, а автомобиль (бывший в то время в первую очередь предметом роскоши) – как аэроплан.

Но не только чисто экономические меры принимались для укрепления социального мира. В области политики было принято решение подключить все основные партии к управлению государством. Было создано коалиционное правительство, куда вошли и левые (Лейбористская, то есть «Трудовая», партия). Вообще лейбористам во время войны уделялось особое внимание, так как рабочие обеспечивали функционирование военной промышленности, а профсоюзы (основа Лейбористской партии) были в тот период особенно влиятельными в рабочей среде. Поэтому один из ключевых постов в правительстве Ллойд Джорджа – министра труда – занимал представитель Лейбористской партии.

Вообще же, понимая огромный масштаб стоящего перед страной вызова, элита Великобритании сделала единственно правильную ставку – ставку на национальное единство и максимальный учет интересов народа (особенно, рабочих).

Участие лейбористской партии в правительствах военного времени привело к резкому росту популярности этой партии. И уже в 1924 г. лейбористы впервые формируют правительство (правда ненадолго). Но элита Британии совершенно сознательно шла на привлечение альтернативных политических сил к управлению: было принято решение пожертвовать личными и узкопартийными политическими амбициями ради сохранения страны.

Стоит отметить, что важным элементом в победе Британии в войне стало активное привлечение женщин к работе на заводах, где до этого основную работу выполняли мужчины, отправившиеся на фронт. Российская делегация от Государственной Думы, посетившая эту страну в 1916 г., имела возможность видеть заводы, полностью укомплектованные работницами-женщинами.

И правительство не стало ждать окончания войны, чтобы на деле выразить признание их заслуг. Женщины, до этого не имевшие права участвовать в выборах, в 1918 г. получают такое право (правда, на первом этапе только с 30 лет и с определенным имущественным цензом).

Во время войны были введены строгие ограничения на продажу алкоголя: алкогольные напитки должны были разбавляться, а работа пабов должна была завершаться в 22.00. Принятые меры позволили не вводить в Великобритании сухой закон и в то же время обеспечить необходимый моральный настрой в обществе.

Государственная пропаганда также эффективно воздействовала на моральное состояние общества. Этому способствовал и высокий уровень грамотности британских граждан. Но надо понимать, что пропаганда была бы бесполезной без реальных мер по сокращению социального неравенства, борьбы с роскошью и сплочения основных политических сил.

Что же стало результатом всех мер, принятых правительством Британии? Их результатом стало резкое наращивание производства вооружений и снарядов к ним до уровня удовлетворяющего потребности армии, обеспечение общества всем необходимым – еда, транспорт, достойная оплата труда и т.д. Как следствие – высокий моральный дух и армии и общества, что и привело к победе.

Как это ни парадоксально, но меры, предпринятые Великобритании, можно охарактеризовать формулой Великой отечественной войны: «Все для фронта, все для победы». И это в стране, считавшейся на тот момент самой либеральной в мире.

Кстати, во Франции была ситуация очень напоминающая Британию. Отношение правительства к обществу и реакция со стороны общества получили название «священное единение». Экономика страны также, как и британская, работала на победу.

Лидер российской конституционно-демократической партии Милюков писал по итогам посещения фронта во Франции в 1916 г. «…мы с огорчением сравнивали то, что проходило перед глазами, с беспорядками снабжения в нашей прифронтовой полосе. Мы видели роты солдат, шедшие на смену из окопов, и удивлялись их сытому виду, порядку в одежде и бодрому настроению». (Милюков П.H. Воспоминания, Часть8, п. 8. Думская делегация у союзников).

Российская империя

В России же все было совершенно по-другому.

Война выявила неподготовленность Российской империи в военном отношении. Вот воспоминание генерала Брусилова, автора знаменитого «Брусиловского прорыва» 1916 г.: «Неудачи наши на фронте в 1915 году ясно показали, что правительство не может справиться всецело со взятой им на себя задачей – вести удачно войну самостоятельно, без помощи общественных сил, ибо оказалось, что патронов и снарядов у нас нет, винтовок не хватает, тяжелой артиллерии почти нет, авиация в младенческом состоянии и во всех областях техники у нас нехватка… приходилось… возмещать в боях нашу техническую отсталость в орудиях борьбы излишней кровью» (Брусилов А.А. Воспоминания, После Февральской революции).

Не лучше обстояло дело со снаряжением, одеждой и обувью солдат. Бывший товарищ (заместитель) министра внутренних дел В.Ф. Джунковский, отправленный в отставку и решивший возглавить армейское соединение, писал в воспоминаниях о приезде в расположение своей дивизии в ноябре 1915 г.: «Меня только страшно неприятно поразил оборванный вид солдат, они были ужасно одеты» и «одежда, а главное сапоги меня привели прямо в отчаяние, до того это было плохо. 40 % буквально были без сапог» (В.Ф. Джунковский. Воспоминания, Том 3).

Проблема нехватки снарядов, приведшая к оставлению огромных территорий противнику в 1915 г., в определенной степени была преодолена в конце 1915-1916 гг. благодаря вмешательству общества (Особое совещание по обороне с участием правительства, промышленников и общественных организаций, создание Военно-промышленных комитетов). Однако это касалось только легкой артиллерии и снарядов к ней. По тяжелой артиллерии сохранялось огромное отставание от Германии.

Огромные проблемы наблюдались и в производстве аэропланов (производство которых было примерно на порядок меньше, чем в Германии). Даже производство винтовок и пулеметов было недостаточным, и их приходилось заказывать заграницей (в основном, в США, Британии и Франции). При этом поставки иностранного вооружения были нестабильны (из-за стремления Британии и Франции полностью обеспечить вооружениями свои армии) и ограничены в зимнее время (так как порт Архангельска замерзал, а железная дорога к Николаевску-на-Мурмане была построена только к 1917 г.).

Сравним более подробно ситуацию в России с ситуацией в Великобритании

Готовность элиты пожертвовать роскошью

Отметим, что в начале войны был введен «сухой закон». Отчасти это было связано с представлением императора о том, что бедность крестьян вызвана пьянством (рескрипт на имя нового министра финансов Барка в 1914 г.). Отчасти такая мера была призвана мобилизовать народные массы на противостояние неприятелю и показать, что правящий класс также «испытывает лишения».

Однако очень скоро общественность узнала, как именно правящий класс «испытывает лишения»: в дорогих ресторанах не было никаких проблем достать любой алкоголь. Богатая публика не ограничивала себя ни в чем, несмотря на «сухой закон». Власть слишком поздно спохватилась: в январе 1917 г. были арестованы владельцы петроградских ресторанов «Медведь», «Кюба», «Квисисана» за незаконную продажу спиртного. Но к этому моменту в обществе уже сформировалось определенное отношение к ситуации в стране.

Кстати, товарищ министра внутренних дел В.Ф. Джунковский был отправлен в отставку в 1915 г. за очередной пьяный разгул Распутина, в этот раз в московском ресторане «Яр». Но не за то, что Джунковский этому способствовал, а за то, что пытался предотвратить такие происшествия в дальнейшем и лично обратился к императору с изложением опасности от этого для России и с просьбой предпринять меры (В.Ф. Джунковский. Воспоминания, Том 2, глава 11).

Вообще, жизнь правящего класса не сильно страдала от войны. И речь идет не только о промышленниках, обогатившихся на войне. Каких-то массовых проявлений самопожертвования со стороны «элиты» не было. Ограничения на ввоз товаров роскошного потребления из-за границы не было до конца 1916 г., когда было уже поздно что-то предпринимать.

Можно охарактеризовать поведение значительной части правящего класса (кроме тех, кто сражался на фронтах или непосредственно помогал армии в тылу) простой формулой – «пир во время чумы». Если Британия на фоне тяжести войны перешла от подхода «бизнес как обычно» к подходу «тотальная война», то Россия, по сути еще в самом начале провозгласила «тотальную войну», но очень быстро перешла к подходу «бизнес как обычно».

Российская власть долго не понимала опасностей, заключающихся в высоком имущественном расслоении общества. Однако после «Великого отступления» 1915 г. стало понятно, что необходимо предпринять хоть какие-то шаги и в этом направлении. К тому же, была большая проблема с наполнением бюджета после введения «сухого закона» (поступления от винной монополии до войны составляли примерно треть бюджета). После долгих колебаний и обсуждений в 1916 г. было все-таки принято решение ввести с 1917 г. прогрессивную шкалу налогов на доходы. Пример Великобритании сыграл в этом не последнюю роль.

Какой же максимальный размер прогрессивного налога был принят в России? Можно было бы предположить, что и здесь будет взят пример с Британии и максимальная ставка налога составит не менее 50 %. К сожалению, это не так. Максимальная ставка налога была принята на уровне 12,5% для доходов сверх 400 тыс. рублей (!). Понятно, что такая символическая мера не могла помочь ни наполнению бюджета, ни снижению социальной напряженности. И в феврале 1917 г. эта социальная напряженность вылилась в революцию.

Вообще же, история с введением прогрессивной шкалы налога на доходы – только один из эпизодов общей политики государства, подрывавшей социальный мир в стране. Не менее серьезными проблемами стали нерешенность рабочего и крестьянского вопроса. Земельная реформа Столыпина оказалась на деле лишь имитацией реформы, так как не решала проблемы деревни, а только усиливала расслоение в крестьянской среде. Положение рабочих на большинстве предприятий было очень сложным, а где-то и просто нетерпимым, как на Ленских приисках в 1912 г. (где возмущение рабочих обернулось их расстрелом).

Все это определяло отсутствие моральной силы в обществе. Но и в армии не было моральной силы. В старшем офицерском составе с невиданным размахом процветал протекционизм, делавший очень сложным продвижение по карьерной лестнице для талантливых офицеров (В частности, Деникин в «Очерках Русской смуты» пишет, что за активное освещение проблемы протекционизма в статьях он находился под угрозой увольнения из армии).

С другой стороны, солдаты просто не понимали, за что они воюют. Причина – вызывающая малограмотность крестьян. Брусилов вспоминал, как солдаты воспринимали причины войны «…австрияки хотели обидеть сербов. Но кто же такие сербы — не знал почти никто, что такое славяне — было также темно, а почему немцы из-за Сербии вздумали воевать – было совершенно неизвестно» (Брусилов А.А. Воспоминания, Перед войной).

При этом сам Брусилов считал, что именно правительство было заинтересовано в безграмотности населения: «…полагали наиболее удобным и легким держать всю народную массу в темноте…», «Правительство же основывало свое благополучие на терминах «держи и не пущай», «карай» (Брусилов А.А. Воспоминания, После февральской революции).

Готовность власти пойти навстречу народу для сплочения общества

Была ли попытка сплотить политические силы в интересах победы, по примеру Великобритании? К сожалению, нет. Власть демонстрировала подозрительность к альтернативным политическим силам и, особенно, к рабочим организациям. Причина – нежелание хоть что-то менять в государственном управлении, хотя масштаб вызова требовал изменений и сплочения общества.

Государственная Дума во время войны собиралась редко. Власть стремилась к тому, чтобы сессии Думы продолжались не более нескольких дней, только на время принятия бюджета. Общественные организации, возникшие или усилившиеся на фоне войны, воспринимались как альтернативные политические силы. Съезды организаций, таких как Земский союз и Городской союз ограничивались (несмотря на то, что их помощью пользовались там, где правительство не справлялось со своими обязанностями, например, в санитарной области, области помощи раненым).

Так как в отличие от Британии реальные и влиятельные профсоюзы в России практически отсутствовали из-за опасений правительства, в 1916 году была предпринята попытка на уровне общественных организаций создать орган, представляющий интересы рабочих. Была создана рабочая группа Центрального Военно-промышленного комитета. Но в январе 1917 г. в Петрограде правительством были арестованы члены этой группы (по подозрению в подготовке манифестации рабочих). Особый абсурд ситуации придавало то, что в данной организации были представлены только «рабочие-оборонцы» (то есть те, кто выступал за продолжение войны).

Правительственные чиновники в оправдание такого подозрительного отношения использовали расхожую формулу «надо делом заниматься, а не политикой». Но в реальности выходило с точностью до наоборот: реальных дел практически не было видно, а в правительстве шли постоянные интриги. Правительства вели себя безынициативно и с плохим знанием дела. Ситуация в стране ухудшалась с каждым днем.

В правящих кругах было ошибочное представление, что негибкость власти означает силу власти. Реально же эта негибкость приводила к слабости страны.

Интересная аналогия. Негибкость власти и стремление контролировать все сферы общественно-политической жизни при Николае I привели к отсталости страны и, как следствие, унизительному поражению в Крымской войне. Негибкость власти и желание сдержать развитие общественно-политической жизни страны при Николае II обусловили не только поражение страны в Первой мировой войне, но и крах государства.

Заметим, что после масштабного отступления российской армии в 1915 г. власть была вынуждена пойти на какие-то внешние уступки (были отправлены в отставку наиболее «одиозные» министры, такие как военный министр Сухомлинов). А к решению проблемы катастрофической нехватки снарядов была подключены общественные организации (в частности были созданы военно-промышленные комитеты).

Однако, по сути в государственном управлении ничего не менялось. Император Николай II менял одного премьер-министра на другого, и каждый следующий показывал худшие результаты, чем предыдущий. Цены в стране росли, работа транспорта становилась все хуже, сбор зерновых уменьшался, доступность товаров для простых обывателей постоянно падала. При этом ни на какой компромисс в виде «министерства общественного доверия» или «ответственного министерства» (ответственного перед Думой) царь не шел.

Ситуация в стране с каждым месяцем ухудшалась, а никаких реальных мер по сплочению общества не предпринималось. Конечно, обществу транслировалась точка зрения, что царь ежедневно думает о благополучии подданных и все делает для победы в войне.

Для поддержания доверия к власти активно использовались политтехнологии (ошибочно думать, что они были изобретены в последние несколько десятилетий). Они представляли собой простые обещания, не подкрепленные реальными действиями. В частности, было обещано дать что-то народу, но только после войны. Под эти «чем-то» понимались черноморские проливы, хотя крестьянам требовалась земля, а рабочим – достойные условия труда, а вовсе не проливы.

Активной части общества (особенно петроградской интеллигенции), требовавшей ответственного министерства, было обещано ответственное министерство, но не перед Думой, а перед Сенатом, что никак не могло удовлетворить интеллигенцию. Полякам то обещали, то не обещали автономию, держа их в состоянии неопределенности. При этом власть так долго не могла определиться, что в 1915 г. российскую часть Польши захватила Германия и чуть позже пообещала Польше по сути самостоятельность.

Но простые обещания уже не устраивали ни одну из крупных общественных групп. Либерально настроенных деятелей не устраивало, что их не привлекают к управлению государством, в то время как ситуация в стране постоянно ухудшалась. И так бедное крестьянство страдало от наборов в армию (значительная часть крестьянства гибла на полях сражений, к тому же нехватка рабочих рук затрудняла сбор урожая). Какого-то реального улучшения положения рабочих не было. Даже такие «рьяные» сторонники монархии, как «черносотенцы», были резко недовольны положением в стране. Они считали, что царь подпал под разрушительное влияние Распутина и не способен принимать самостоятельные решения (одним из организаторов и исполнителей убийства Распутина в декабре 1916 г. стал видный «черносотенец» – глава «Союза Михаила Архангела» Пуришкевич).

С осени 1915 появились первые планы, а с осени 1916 года в Российской империи активно готовился дворцовый переворот (В частности информация об этом: Керенский А.Ф. Россия на историческом повороте , Глава 9). Весь вопрос заключался только в том, в какой форме царь будет отстранен от власти (в качестве наиболее подходящего считалось остановить поезд царя в пути и заставить его отречься от власти). Дата переворота была намечена на середину марта 1917 г. Но события пошли по другому пути.

К началу 1917 г., пожалуй, только у Николая II и императрицы оставалась почти мистическая вера в то, что хоть «испорченная» петроградская элита и против монарха, но народ и армия всегда поддержат своего царя.

Но от царя отвернулись практически все. Показательно, что убеждать царя отречься от престола к нему поехали монархист Шульгин (ярый сторонник монархии) и октябрист Гучков (председатель партии, поддерживавшей строй, сложившийся в стране после 17 октября 1905 г.).

Как же так получилось, что государство с огромной массой чиновников, на словах очень патриотичных, любящих царя и свой народ, пришло к краху? Все очень просто.

Патриотизм значительной части чиновничества был показным. Витте в своих мемуарах очень точно описал эту особенность многих представителей правящего класса: они «или чего изволите?» или «за Царя, Православие и Народность», а в сущности, за свое пузо, за свой карман и за свою карьеру». (С.Ю. Витте, Воспоминания: Царствование Николая II, Том 1, Глава 32).

Краткие итоги

Почему же в такой либеральной стране, как Британия правящий класс смог предпринять реальные шаги навстречу народу, смог пожертвовать роскошью ради победы, а в России – нет.

Причина заключалась в том, что в Британии сформировалась национальная элита, готовая жертвовать личными интересами ради блага страны, а в России – нет.

Это настоящее бедствие России, что на протяжении столетий ее истории так и не была сформирована национальная элита. Отдельные патриотичные люди были в нашей стране всегда, но патриотичной элиты, представляющей большинство правящего класса и ставящей интересы страны выше своих личных, никогда не было в России.

Это и есть та самая вторая причина, по которой Россию воспринимают как слабеющую державу.

Но тогда встает вопрос, как же тогда Россия сохранилась на протяжении тысячелетней истории и даже в отдельные периоды показывала достижения мирового уровня? Ответ простой – в истории России появлялись отдельные личности, заставлявшие правящий класс работать на благо страны. К таким личностям можно отнести Петра Великого и Сталина. Правда ценой практически всегда были многочисленные жертвы как в правящем классе, так и в народе.

Но надо отдавать себе отчет, что в нынешних условиях Россия не перенесет таких жертв.

Может быть, наконец пришло время не ждать больших жертв, больших потрясений и бедствий для страны? Может быть, наконец пришло время создать национальную элиту, готовую пожертвовать всего лишь собственной роскошью и пойти навстречу народу ради сохранения страны и ее развития?  

Источник
www.km.ru
14.12.2022
Источник: www.km.ru